Когда-то Александр Митта был признанным мастером кинематографа для детей («Звонят, откройте дверь», «Точка, точка, запятая...»). Потом постепенно стал осваивать территорию кинематографа «взрослого» («Гори, гори, моя звезда», «Сказ о том, как царь Петр арапа женил», «Экипаж»)... И вот возвращение в мир кино для тех, кому, как говорится, нет еще шестнадцати,— фильм «Сказка странствий» (сценарий А. Митты, Ю. Дунского, В. Фрида).

Все так. Но возвращение это не прямое. К этой постановке режиссер пришел сложным путем поисков.

Режиссер поставил перед собой нелегкую задачу — изучив вкусы зрителей, особенно молодых, создать увлекательные, остросюжетные произведения, в которых воплотились бы светлые, гуманистические идеи. При этом Александр Митта в своих многочисленных интервью и выступлениях на страницах прессы неоднократно подчеркивал, что для такого рода картин массового успеха необходима опора на предание, на миф.

При этом у авторов ощутимо стремление предельно наполнить характеры своих героев психологической, бытовой достоверностью, правдоподобностью.

Именно такой принцип сочетания зрелищности жанра, мифа, предания, многослойности и многоадресности повествования с достоверностью поведения и быта героев в, казалось бы, самых фантастических ситуациях Александр Митта использует и в новой работе.

«Сказка странствий» оригинальна по сюжету. И вместе с тем во многих эпизодах ощутима неслучайная стилизация под среднеевропейский фольклор. История бедных сироток Марты (Татьяна Аксюта) и Мая начинается феерическим предновогодним празднеством шипящего, сверкающего бенгальскими огнями городка, похожего своими узкими улочками и домами с черепичными крышами то ли на городок братьев Гримм, то ли на городок Гофмана... Да и дальнейший ход событий — кража маленького Мая злым разбойником Горгоном (Лев Дуров) вроде бы настраивает нас на привычный лад сказки о поисках пропавших братьев и сестер. Однако авторы делают все, чтобы привычное здесь все чаще оборачивалось непривычным.

Прежде всего Александр Митта заведомо отказывается следовать неписанному закону отечественной киносказки, где малейшее эмоциональное напряжение, едва зародившееся душевное волнение, страх за судьбу героев мгновенно переводятся либо в комическое русло, либо разрешаются самым спасительным образом. Используя внешние приметы фильма ужасов, авторы дают возможность зрителям, особенно юным, поволноваться за Мая, Марту и ее спутника — лекаря и ученого Орландо (Андрей Миронов) самым нешуточным образом. Испытания и опасности, которые встречают на своем пути Марта и Орландо, нужны авторам, чтобы еще раз, в полном соответствии с законами настоящей сказки, вселить в юных зрителей веру в добро, любовь, справедливость, верность. Веру в го, что никакие преграды не устоят перед смелой Мартой и ее другом.

Итак, сказка для детей? И да, и нет. Ибо во многие эпизоды («рай» на спине дракона, суд над Орландо) авторы фильма вкладывают подтекст, несомненно, рассчитанный на взрослых, на их понимание мира во всей его сложности и противоречивости. Да и прозрачная стилизация изображения сказочно - мистического толка (к примеру, «Эскалибур» Дж.Бурмана) адресована, разумеется, не детям...

То же, впрочем, можно сказать и об актерской игре. И Андрей Миронов, и Лев Дуров отнюдь не склонны делать своих героев однозначными. Орландо, который, кажется, за свою недолгую жизнь успел изобрести все, на что человечеству потом понадобятся века, сыгран Андреем Мироновым человеком непоследовательным, порой слабым, способным на опрометчивый поступок и вместе с тем чистым душой, добрым, наивным, искренним и бескорыстным. Актер, отказываясь от многих стереотипов прежних ролей, создает образ сказочного Дон-Кихота, человека, готового пожертвовать собой ради других, в манере психологически сдержанной, без излишнего гротеска.

Так и Лев Дуров вовсе не педалирует порочных страстей Горгона. В предфинальной сцене умные, грустные глаза теперешнего герцога и бывшего разбойника говорят нам о многом. Горгон, пожалуй, не лжет, когда уверяет Марту, что золото не принесло ему счастья, и смысл жизни он видит в приемном сыне Мае, его наследнике...

И когда в финале камера Валерия Шувалова сквозь золотой дождь несметных сокровищ, улетающих в неистовом вихре, пробирается к ложу Горгона, мы видим, что тот пытается задержать ускользающие драгоценности, скорее, по инерции. Он стар... Он потерял Мая... Он почти мертв... Александр Федоров 11.04.1984