Вроде бы немудрёная сельская комедия-мелодрама, которая была поставлена Виталием Мельниковым по сценарию тогда только начинавшего драматурга Виктора Мережко, является одной из самых репертуарных, то есть часто показываемых на ТВ. Обманчиво простой сюжет о «кубанских казаках» времён развитого (как позже выяснилось, напротив — недоразвитого) социализма может тронуть склонное к ностальгии сердце даже спустя десятилетия.

Мыкалась молодая деревенская птичница Александра с тремя детьми без мужика, который вовсе не спился, не попал под трактор, а умотал из-за своего чуднoго характера в город, на завод, как бы демонстрируя на примере своей бесшабашной судьбы преждевременную добровольную ликвидацию различий между городом и деревней, смычку крестьянства с рабочим классом. Но встретила эта женщина приехавшего в кубанское село с Севера душевного и на редкость открытого (в том числе — наивно «покупающегося» на женские проделки) Григория Бурова, милиционера средних лет, которого полюбила всей душой. Однако муж Митька со смешным прозвищем «Имею право» быстро прискакал назад в деревню, озаботившись сохранением давно уже фактически распавшейся семьи.

Народная житейская притча, рассказанная и с лукавством, и с нежностью, представляет даже самых непутёвых героев незлобиво, по-человечески сердечно. Некоторое безрассудство русского характера, жизнь «на авось», отсутствие в национальной психике сдерживающих процессов торможения (если что — сразу «здравствуй и прощай!») не выглядят такими сатирически заострёнными, с болью гиперболизированными, как, допустим, в более поздней картине «Курочка Ряба», к которой тоже причастен Мережко. Всё-таки добрый юмор и теплота интонации фильма Мельникова позволяют воспринимать минувшие времена почти в идиллическом флёре, а естественно улыбающихся и переживающих героев, лица которых просветлены также и в минуту огорчений, принять за счастливых людей, живших тогда, когда ещё не распалась советская империя, не такая уж страшная, как её теперь живописуют.

Тем не менее, мудрость сценариста, режиссёра и актёров в ленте «Здравствуй и прощай» как раз в том и проявляется, что в незамысловатой байке, в меру весёлой, в меру сентиментальной, исподволь (а с течением лет — куда явственнее) всё равно угадывается мучительный конфликт эпохи, поставленной на дыбы. Все мы — нация перемещённых лиц: лагерников, мигрантов, лимитчиков, оторванных от своих корней. И даже главная героиня этой картины, вместо того, чтобы быть деревенской мадонной, воспетой уже не на полотнах, а хотя бы в телепередаче о хорошей жизни села, должна, словно крепостная, испрашивать разрешения у месткома, сельсовета и милиции, желая порвать с прежним мужем и обрести нового, такого же подневольного, как и она, пусть и облачённого какими-то мелкими привилегиями власти. Как любить, как жить, что делать и кто виноват — всё решают вместо нас: и тогда, и сейчас.

1996