Многие зрители, которые являются поклонниками этого раннего фильма Никиты Михалкова, осуществлённого им в 30-летнем возрасте, не имеют представления о том, что «Рабе любви» предшествовала незаконченная лента «Нечаянные радости» (1973) Рустама Хамдамова по тому же сценарию Фридриха Горенштейна и Андрея Михалкова-Кончаловского о первых российских кинематографистах. Из-за творческих разногласий режиссёра со студией «Мосфильм» проект был законсервирован, предлагался для реализации разным режиссёрам, а в итоге спустя два года дал своё согласие на новую постановку Михалков, только что дебютировавший лентой «Свой среди чужих, чужой среди своих». Из прежнего состава исполнителей он взял только Елену Соловей, которая и у Хамдамова играла звезду немого кино Ольгу Вознесенскую (всем было понятно, что имелась в виду, конечно же, Вера Холодная). Вместо искусной чёрно-белой стилистики (кстати, сохранившиеся куски из «Нечаянных радостей», снятые оператором Ильёй Миньковецким, потом были вставлены Рустамом Хамдамовым в картину «Анна Карамазофф» и являются там самыми лучшими сценами) создатель «Рабы любви» предпочёл цветное кино, хотя следовал, несомненно, в русле ретро-стилистики, предложенной Хамдамовым.

И эта стилизация времени довольно удачно соотносится с условным, выдуманным миром растерянных русских интеллигентов, но, к сожалению, мешает зрителям ближе и глубже понять, например, того героя, которого играет Родион Нахапетов — оператора Потоцкого, неожиданно оказывающегося «человеком революции» (данный мотив, безусловно, отсутствовал в первоначальной версии). Дистанция между ним и другими персонажами, неразгаданность (точнее — неузнаваемость зрителем) этого человека, как ни странно, ещё более подчеркивает границу между двумя временами. Впрочем, в фильме «Раба любви» сама ситуация требует, чтобы Потоцкий представлялся не таким, какой он есть на самом деле. А вынужден ради общего дела играть роль равнодушного, ироничного человека, которого уже ничего не волнует в жизни, так что лишь с улыбкой наблюдает за суматохой на съёмках очередного «шедевра» немого кинематографа.

Этот персонаж даже не показан в действии, в тот момент, когда снимает на плёнку зверства белогвардейцев. Мы знакомимся только с материалом, который смотрят подпольщики и почему-то оказавшаяся вместе с ними актриса Ольга Вознесенская. Между подлинными хроникальными кадрами (время, как оно есть) вклеены две сцены, будто бы снятые Потоцким (время, которое увидено создателями «Рабы любви»). Когда комментирующий изображение Потоцкий произносит за кадром слова: «Я не мог подойти ближе», вдруг понимаешь, что это — признание самих авторов, их взгляд из сегодняшнего в прошедшее. Герой существует как бы в двух временах: в прошлом он увиден словно глазами Ольги Вознесенской, которой необходимо облагораживать, романтизировать непонятного и загадочного человека; а в качестве наблюдателя, который фиксирует «распавшуюся связь времён», Потоцкий нужен нынешним творцам, желающим вспомнить то, что они сами не видели, представить или вообразить давно минувшее.

1986/2007